/
Сегодня трудно представить, что когда–то в центре нынешней столицы, в близком соседстве с жителями послевоенного Фрунзе, кишела богатая на флору и фауну жизнь дикой природы. Ученый с мировым именем, эколог, зоолог, орнитолог, философ, специалист по биоразнообразию, экосистемам и климату, заслуженный деятель науки КР Эмиль ШУКУРОВ вспоминает живую среду города во времена своего послевоенного детства.
Край непуганых ящериц
Стоит напомнить, что Эмиль Шукуров — сын известного ученого–тюрколога, литературоведа и лингвиста, одного из авторов Русско–кыргызского словаря Джапара Шукурова.
Эмиль родился во Фрунзе, его раннее детство пришлось на военные и послевоенные годы. В то время городская жизнь почти не отличалась от сельской, меньше было асфальта и бетона. За линией железной дороги были пустыри, обильно цветущие по весне. А за улицей Ташкентской, нынешним проспектом Жибек Жолу, местная детвора проводила время в зарослях кустарников, на озерцах да болотах.
— Я свидетель того, какие живые существа обитали когда–то во Фрунзе, как менялся их ареал обитания. Первые мои воспоминания связаны с районом в нижней части улицы Бульварной, Дзержинки, недалеко от нынешней Жибек Жолу. Еще будучи дошкольником, а потом первоклассником, любил гулять за домами, где видел кипучую жизнь диких животных и птиц, — вспоминает Шукуров.
Он рассказал, что в детстве видел совсем недалеко от жилых кварталов фазанов и зайцев, различных водоплавающих птиц — куликов, диких уток. Как и все мальчишки того времени, Шукуров любил ловить стрекоз, которых было очень много, возился с лягушками, водяными ужами. Встречал он гадюк и даже степную черепаху.
В середине 1940–х годов семья переехала в район железнодорожного вокзала, и в том районе, можно сказать в центре города, Эмиль Шукуров возле дома поймал ящерицу. Они тогда там еще водились.
Чуть позже Шукуровы стали жить на улице Пионерской, ныне Московской. В то время эта улица не была мощеной, оставалась грунтовой. Каждое утро пастух собирал по дворам коров и гонял стадо на выпас к пустырям, что чуть подальше от места, где сейчас находится Ошский рынок.
В суровые послевоенные годы всем жилось довольно туго, многие горожане держали коров, чтобы прокормить детей. А с пастухом за то, что он пас коллективное стадо, местные хозяйки расплачивались едой.
Шукуров свидетельствует: несмотря на трудности, лишения и несчастья, что принесла война, народ в послевоенные годы сохранил добрые человеческие качества. Тогда строительством мостовой на улице Пионерской занимались немецкие военнопленные, хозяйки выносили строителям что–нибудь поесть.
— В те времена мы много ходили не только по городу, но и за его пределами. За железной дорогой никаких построек не было. Это было загородное место. Помню, как ездил в пионерский лагерь, что в ореховой роще, которая была на территории нынешней Аграрной академии. Рядом мы купались в речке. Можно ли сейчас представить такое? А вокруг поля, степи, цвели маки и колокольчики. Можно было наблюдать ящериц, полевых птиц, слушать пение жаворонков, — отмечает Шукуров.
Где рай для пернатых?
Эмиль Джапарович рассказывает, что в самом городе было большое разнообразие птиц. Он помнит, как коноплянки, которые в дикой природе обычно гнездились на кустарниках, тут устраивались на карагачах с шарообразной кроной, которыми был обсажен в те годы бульвар Дзержинского. В детстве Шукуров любил лазить по деревьям, чтобы посмотреть, как гнездится чудесная певчая птица сорокопут.
Ученый–орнитолог с печалью говорит, что сегодня многих пернатых в городе уже не встретишь. А еще не так давно, в 1970–е годы, можно было полазить по чердакам старых этажных домов и увидеть много интересного. Например, найти кладки яиц голубей, увидеть, как по темным закоулкам прячутся от дневного света летучие мыши, которые к осени прилетали в наши края с севера на зимовку и селились на чердаках. А сегодня, когда архитектура города сильно поменялась, уже нет таких строений, где бы эти ночные рукокрылые существа могли безбоязненно обитать и размножаться.
Еще не так давно в столице рядом с нами ютилось множество ночных птиц. Были разные виды сов, еще лет десять назад можно было встретить симпатичного домового сыча. А сегодня в Бишкеке остались лишь небольшие островки обитания мелкого вида совиных — сплюшки. Почти совсем исчезли глазастые козодои.
Что же гонит ночных борцов с вредителями из города? Почему в населенных пунктах исчезают пернатые?
По словам Шукурова, сказывается не только фактор загрязнения воздуха, но и изобилие ночного освещения. С одной стороны, народ требует от властей как можно больше света на ночных улицах, а с другой — иллюминация до рассвета губит воздушный планктон: летающих насекомых, наиболее известны из которых комары, москиты, мотыльки, хотя их многообразие поражает. А вместе с этим исчезают и ночные потребители этого планктона, то есть целый ряд ночных птиц и летучих мышей. Поэтому вредители могут бесконтрольно размножаться.
— Мы не замечаем, что постоянно уничтожаем всю живность вокруг нас, беспокоимся о городском благоустройстве и ночном освещении. А для природы все эти блага цивилизации несут разрушение. А ведь все ночные летающие живые существа обеспечивают устойчивость среды, в которой мы обитаем. Среди ночных насекомых есть большое количество видов, которые уничтожают вредных насекомых и естественным образом контролируют их численность. Из–за губительного отношения человека к полезному воздушному планктону страдают деревья и иная растительность, — говорит ученый.
Кстати, Шукуров с тревогой отмечает, что в почве зимует огромное количество насекомых, которыми затем питаются птицы. Но земля в городе запакована в асфальт и брусчатку, которые убивают почву. Так же и газонная трава, которой в последние годы обильно засаживают городские участки, становится зоной гибели насекомых.
По словам эколога, нельзя допускать, чтобы в городе культивировался лишь один вид травы. Он рассказал, что ужаснулся, когда во время поездки в Швейцарию, где газоны практикуются столетиями, в одном парке увидел посреди травы черно–бурые корнеобразные стебли. Они, как раковые метастазы, простирались по всему пространству.
Ученый считает, что культивирование одного вида травы через века привело к тому, что разнообразие видов, необходимое для естественной регуляции, исчезло и жизнь уходит. Как только сокращается видовое разнообразие как во флоре, так и в фауне, природная среда гибнет, что обязательно скажется и на человеке.
И снится нам трава у дома
— В городе должны сохраняться всевозможные виды зеленых насаждений, чтобы было большое количество насекомых, которые держат под контролем вредителей, тогда и птиц будет больше. Чтобы сохранить живыми парки и скверы, нужны многоярусные комплексные посадки: деревья, кустарники и многие виды трав, как высоких, так и низких.
Еще в советское время наш город утопал в зелени, мы гордились обилием зеленых насаждений, тем, что Фрунзе в переводе с молдавского означает “зеленый лист”. Сегодня многих коробит от того, как безжалостно вырубаются деревья в центре города, спиливают ветви и вершины деревьев, лишая их пышной кроны, подвергая заболеваниям и преждевременной гибели. А чтобы вырастить дерево с обильной зеленой листвой, требуется не один десяток лет.
В Европе, рядом с Атлантикой, и в Азии, вдоль побережья Тихого океана, есть благополучные города, где нет деревьев. Но Шукуров напоминает, что там, где высокая влажность, могут быть и пустые города, а у нас, в Центральной Азии, совершенно другой климат — сухой и резко континентальный. Мы находимся вдали от океанов, от влажных масс с Индийского океана, закрыты высочайшими горами мира. А чтобы увлажнить такую территорию, необходимо иметь обильные лесопосадки, рощи.
Шукуров напомнил про действие так называемого биотического насоса атмосферной влаги. Но для этого нужны большие массивы, засаженные листовыми деревьями. Благодаря высокому листовому индексу естественные леса поддерживают высокие потоки испарения, которые способствуют увеличению количества осадков. Если вырубить леса, то почти на всей суше не будет ни дождя, ни рек. Естественные леса затягивают атмосферную влагу с океана в глубь континентов, увеличивают речной сток.
Шукуров посетовал на то, что в последние годы заметно сократились зеленые массивы вокруг города, оскудела Карагачевая роща, которая как раз таки выполняла функции биотического насоса. Поредели посадки на Южных воротах города, в парках Фучика и Ататюрка.
— Надо, чтобы вокруг Бишкека были большие массивы зеленых насаждений, созданные множеством рощ, каждая из которых была бы площадью минимум с гектар сомкнутых зеленых крон. Это наиболее эффективный способ очистки и увлажнения городского воздуха.
Была когда–то программа по созданию зеленого пояса вокруг Бишкека. Ведь каждое полномерное дерево имеет кондиционирующую и испаряющую поверхность в две тысячи квадратных метров.
По словам Шукурова, центр столицы наиболее уязвим, особенно на перекрестках, где возникли автозаправки. Это у пересечений улиц Кулатова и Ибраимова, Токтогула и Исанова, Киевской и Шопокова. Перед всеми коммерческими организациями стоит задача озеленять территорию возле отстроенных объектов. Городские службы могли бы разработать 3–4 стандарта озеленения, чтобы обязать жителей и предпринимателей высаживать определенное количество деревьев вдоль дорог, разбивать клумбы.
Шукуров надеется, что созданная при мэрии рабочая группа по озеленению города сможет изменить ситуацию, главное, чтобы политические и коммерческие подходы не загубили позитивную инициативу.
Бермет МАЛИКОВА.
Фото Даниля УСМАНОВА.
